Приемная, место для карантина перед переходом в группу. Три ребенка. Малышу, оставшемуся у нас, лет 10, трудный мальчик, боец по каким-то причинам и без них. Они знают, какой он, и к нему имеется соответствующее предубеждение со стороны учителей. Он им не нравится.
Она новенькая, ее привезли два дня назад, на вид ей 11, брату около четырех. Она интересная и понимающая.
С детьми все просто и понятно. Их поведение похоже на открытую книгу. Но детям нелегко, они оказались здесь не по своей воле, им приходится быть с чужими людьми. Дети просто учатся жить. Главные учителя детей – взрослые.
А потом ушел минут на пять и попросил сотрудницу присмотреть за детьми. Я вернусь. Далеко слышу чудовищно громкий крик, слов не могу разобрать, видно на кого-то кричат, ругаются… А ты… Существо… Ты в психбольнице… Он слишком мал, чтобы убить тебя… И в этом духе слова летят из пулемета Нет, не из пулемета, тяжелая артиллерия слов. Победить невозможно, все под камерами..
войти. На полу пунктиром в раковине капли крови, заглядываю, над раковиной склонилась новенькая, медсестра. По его словам, у нее сломан нос.
Крик не прекращается, он из спальни. Войти. Боец сидит на подоконнике, обхватив ноги руками, уткнувшись головой в колени, он дрожит.
Она рядом с ним. Огромный. Учитель. Лицо красное, а голос душераздирающе высокий. Поток ругательств, угроз, обидных, унизительных слов… Он виноват. Он должен быть наказан. Мгновенно.. Так принято… Так правильно..
Она ее несет, кричит, больше ничего не может… Она опытный педагог со стажем.. Ей сложно с детьми.. Может, она перегорела.. Наверное, ей здесь не место, но на эту вакансию стоит очередь желающих, а зарплата того не стоит.
Заметив меня, он останавливается. Да, он был такой сволочь, что сломал ей нос… Недостаточно его за это убить… Как такое может быть… Она снова несет ее… Я молча киваю ей в ответ. Она уходит, продолжает тихим голосом причитать и пересказывать все, о чем только что кричала.. Ей тяжело с глупыми детьми.. Для себя она права. У нее есть опыт, опыт…
Халк. Детским голосом: Я убегаю из этого чертового детдома. Он дрожит. На избирательных ковриках, продолжая рыдать, он утаскивает весь приют и говорит все, что думает о сотрудниках.. Я сижу рядом и слушаю. Он испуган. Он плохой, его не любят. Я пытаюсь поговорить. Он не хочет.
Я ухожу. Медсестра в двух словах объясняет, что и как. Нос был сломан, неплохо, но кровотечение остановилось. Все нормально. Она уходит. Чувствовать себя лучше. А по крикам учителя казалось, что произошла катастрофа, не меньше.
Выходит из раковины с двумя ватными дисками в носу. Она улыбается. Он садится. Что случилось, спрашиваю я. Рассказывает, объясняет.. Много текста.. В конце концов сам виноват. Он сделал это случайно, не нарочно, он не виноват.
Он идет в спальню. Через пару минут эти двое выходят. Они улыбаются. Предложили с ними поиграть.
С детьми легко, они понятливы и открыты. Они мало что могут сделать. Они совершают ошибки, учатся жизни у взрослых. Им нужны учителя… Дети могут многому научить взрослых…
Он сделал это случайно, но взял на полную катушку, никто не удосужился выяснить причины, никто перед ним не извинился… Он плохой ребенок, поэтому с ним такое возможно… Что сделали сертифицированные взрослые научить его ? Какой пример они подали?
Это кризисный центр для детей, лишенных своей судьбы. Вы можете помочь детям, вы можете их многому научить.
Со взрослыми сложно… Детская психология – не самый важный предмет в педагогике…
- Хотите связаться со мной?
