Вот почему так много взрослых видят мир глазами своей матери, действуют так, как она бы, и надеются на ее одобрение и признательность.
Для девочки мать – совершенное всемогущее существо своего пола. Позже, примерно с трех до шести лет, она начинает соревноваться с ней за привязанность отца. Девочкам легче дистанцироваться от матери по сравнению с мальчиками, для которых мать становится «объектом любви». Но если этого не происходит, слияние может перейти в зависимость: они видят друг в друге только сходство, но не замечают различий.
Оставаясь в близких отношениях с матерью, девочка перестает взрослеть, поскольку не чувствует себя отдельной личностью. И только отойдя, можно обнаружить различия: «чем я от нее отличаюсь?», «какая я?», «кто я как женщина?» Прижимая к себе дочь, мать мешает ей найти ответы на эти вопросы.
Вы можете сравнить себя с кем-то, кто находится в таком же или почти таком же положении, как и мы. Но для ребенка мать – существо без недостатков. Чтобы увидеть в ней настоящую женщину, надо сбить ее с воображаемого пьедестала. Достаточно вспомнить накал страстей между подростками и родителями, чтобы понять, насколько болезненно происходит эта деидеализация.
Но на этом разлука не заканчивается, и девочка, которая становится женщиной, матерью, должна каждый раз устанавливать новую дистанцию от собственной матери.
Где грань между хорошими, доверительными отношениями и полной зависимостью от желаний и настроения матери? Не всегда легко найти ответ на этот вопрос. Особенно сейчас, когда дружеские отношения с матерью («мать-подруга») становятся для многих женщин идеалом. Но зачастую они скрывают отсутствие расстояния, саму «неперерезанную пуповину».
Ежедневные разговоры, просьбы о совете, интимные подробности – так выглядит жизнь. Но постоянные конфликты и даже разрыв между матерью и дочерью не означают, что между ними нет эмоциональной связи. Расстояние также не является показателем: естественное желание женщины стать независимой может подавляться желанием матери держать ее рядом, часто неосознанно.
В ответ у дочери проявляется тревога – страх потерять материнскую любовь, неуверенность в себе, боязнь мужчин… Некоторые матери хотят во что бы то ни стало удержать дочь, другие, наоборот, стараются «избавиться от нее» как можно скорее. При первых подростковых попытках заявить о независимости они говорят: «ладно, ты совершенно свободен и независим, можешь жить, как хочешь». Но за этим скрывается неприятие.
Настоящая независимость наступает тогда, когда женщина критически оценивает взгляды, поведение и жизненные сценарии, унаследованные от матери. Полностью отказаться от них невозможно, так как это сделает ее изолированной от собственной женственности. Но принять их полностью означает, что она, хотя и остается копией своей матери, никогда не станет самой собой.
Как понять, действительно ли нам удалось стать независимыми и перерезать материнскую пуповину? Это тот случай, если нас больше не раздирают противоречивые эмоции, больше не мучают внутренние конфликты. Если мы сами регулируем степень доверия и дистанции в отношениях с мамой, не чувствуя при этом вины. Мы можем объективно оценить, в чем мы похожи и в чем отличаемся друг от друга. И, наконец, если мы чувствуем, что связаны с матерью определенными узами, но не находимся с ней в тесном родстве.
Если мы действительно хотим перемен, нам нужно начать с трудных вопросов самому себе: «Что я скрываю от себя, объясняя все проблемы в своей жизни давлением, влиянием, вмешательством и необходимостью заботиться о другом? Может быть, это я заполняю эмоциональную пустоту, играя в независимость?
Может быть, мир позади меня настолько пугает меня, что мне легче находиться в странной смеси борьбы, танцев и объятий с другой женщиной? На что я надеюсь, продолжаю выяснять отношения, мириться, спорить, упрекать – или портить и радовать? Может быть, в глубине души я еще верю, что можно будет что-то доказать, что «она» согласится, примет, одобрит…»
- Хотите связаться со мной?
