Когда мы говорим об экзистенциальном кризисе, мы упускаем из виду тот момент, что экзистенциальная тревога – это нормальное состояние. Мы не можем быть уверены, что сделали правильный выбор. Это вызывает у нас беспокойство. Жизнь – это существование, процесс, проект по созданию собственной Сущности. Мы конструируем свою сущность, существуя в данный момент. И этот процесс не закончится, пока мы живем. Каждый выбор, каждое решение, каждое действие приводит нас к смерти – состоянию, которое завершит процесс существования, а значит, и процесс построения нашей Сущности. Страх одиночества заставляет нас искать свой «ад» в других людях. Мы боимся ответственности за свой выбор и предпочитаем не существовать вообще. Это заставляет нас стремиться воспроизвести действие, аналогичное смерти (завершению), через то, как нас видят другие люди. Мы хотим, чтобы другие делали за нас выбор относительно того, кто мы и для чего живем, чтобы нам не приходилось делать выбор самим. Они смотрят на нас, делают вывод о том, кто мы — и этого достаточно, чтобы спрятаться от чувства одиночества и страха смерти. Это освобождает нас от полной свободы и ответственности за свой выбор.
Необходимость стоять перед экзистенциальным выбором, главный вопрос существования – «зачем я живу?» дает нам невероятный страх перед прошлым и будущим. Попытка найти ответ на этот вопрос пугает нас, потому что мы должны взять на себя ответственность задуматься о том, правильно ли мы жили и какой шаг сделать дальше, чтобы это было правильно.
Однако жизнь до конца — это процесс самотворения. Мы живем сейчас, когда делаем выбор, принимаем решения и совершаем действия. В какой-то момент, когда мы встречаем других людей, которые смотрят на нас, кажется, что мы достигли этой цели, завершили себя. Но это неправда. Взаимодействие со значительной аудиторией, даже воображаемой, — лишь действие, аналогичное смерти, но не сама смерть. Пока мы живем, мы не стали целостными, даже если другие видят нас как неизменную фотографию, запечатлевшую лишь один момент нашей жизни. И это прекрасно – мы должны воспользоваться этими моментами, радоваться жизни, постоянно конструировать себя, а не искать в других свой личный «ад», веря, что он завершит нас, сделает целостным и замкнутым. Эта вера в то, что счастье в других, приводит к экзистенциальным страданиям.
Невозможно понять истинную ценность нарративного подхода без понимания основ экзистенциальной философии и психотерапии. Истинная свобода заключается в отказе от иллюзий. Человек пришел в этот мир сам того не желая, он пришел один. В то же время он свободен в своем выборе и эта свобода накладывает на него ответственность. Потому что свобода выбора конструирует свое собственное «Я». Само существование и осуществление выбора ведут человека к обретению Сути. Его главный и, по сути, единственный недостаток заключается в том, что он верит, что сможет приобрести эту Сущность при жизни. В действительности Сущность приобретается человеком только после его смерти. Пока он жив, у него нет Сущности, но он существует и меняется.
В некоторые моменты человек чувствует, будто нашел свою истинную Сущность. Например, он стал отцом или матерью. В глазах ребенка родители подобны фотографиям, которые не способны измениться. И поэтому родители считают, что смысл жизни – в их детях. Но дети вырастают и покидают родительский дом. Родители теряют рассудок. Почему? Потому что они верили в иллюзию, будто их сущность создана их детьми («Я родитель». Точка). Но это всего лишь иллюзия, миф, который рано или поздно развеется. А может, развода и не будет, а вдруг у родителей родится еще один ребенок? В любом случае человек приходит в этот мир не по своей воле, он приходит один и уходит один. В этом трагедия человеческой жизни. Но приняв и осознав эту трагедию, мы сможем наполнить свою жизнь смыслом. Внутриличностный конфликт определяется именно этим – безразличием к миру и необходимостью с ним взаимодействовать, свободой выбора и необходимостью сделать этот выбор, нести за него ответственность, неизбежностью смерти и в то же время естественным страхом перед смертью это.
Человек становится автором своей жизни лишь в тот момент, когда он утрачивает иллюзию, что он не одинок в этом мире, что другие люди способны придать его жизни смысл. Да, они способны. Но только временно. Это не значит, что вам сейчас нужно впасть в депрессию и апатию. Наоборот, когда мы понимаем, что мы не каменное изображение на фотографии, что наше «Я» изменяется и реконструируется нами в ходе ежедневного выбора, мы обретаем истинную свободу. Именно в этот момент мы начинаем ценить свои отношения с другими людьми – когда воспринимаем их не как наш личный «ад», а как тех, кто временно появился в нашей жизни, чтобы внести в нее что-то новое. Тревога, депрессия, апатия — естественные спутники человека в тот момент, когда он переоценивает свои жизненные ценности и делает иной выбор, по какому пути идти. Нарративный подход практически бесполезен и даже вреден, если собеседник не понимает ценности свободы выбора и принятия ответственности за свою жизнь. Он и только Он может дать жизни желаемое направление. Поэтому изучение намерений в нарративной практике носит не фундаментальный, а временный характер. Вопрос «Как долго вы будете продолжать следовать этим ценностям и намерениям?» очень хорошо показывает нам, что существует повествовательный подход.
Самое важное понимание, которого следует достичь, — это то, что вы безразличны к миру. У мира нет на тебя планов. Это иллюзия, от которой вам необходимо избавиться, чтобы стать автором своей жизни. Выбор и действия не определяют нашу Сущность, они определяют смысл нашего существования.
Выводы. Самая большая ошибка, которую может совершить практикующий нарратив, — это заменить одну иллюзию другой. Суть этой ошибки в том, что человек считает, что выбранная им история завершится, остановит процесс формирования его Сущности/идентичности/Самости и, следовательно, прекратит его страдания. В действительности сущность человека проявляется только после его смерти. До последнего вздоха человек может сменить имя, пол, профессию, политические взгляды, религию, создать новую семью и многое другое. Пока он жив, он свободен в своем выборе. Если терапевт смотрит на своего собеседника с позиции, что последний должен перейти от проблемной истории к предпочтительной, он лишает его свободы воли. Такой взгляд на собеседника – акт имитации смерти, завершение формирования его сущности. Однако это всего лишь иллюзия. Иллюзия, подавляющая волю человека, его возможность выбора. Вопрос не в том, за какой историей следует человек – проблемной или предпочтительной. Главный вопрос: является ли это выражением его свободной воли, его осознанного выбора? Если нет, то предпочтительная история следует тому же дискурсу (рецептам, как жить), что и проблемная история, не оставляющая места для действия.
Не следует заменять одну иллюзию другой. Ни проблемная, ни предпочитаемая история, ни сам человек, ни другие люди, в том числе и терапевт, не могут сделать то же, что и смерть – сделать человека целостным, целостным и замкнутым существом, неспособным к изменениям. Страдания, депрессия, апатия и бессмысленность жизни — важный и даже необходимый элемент перемен. Страдать может только то, что живёт. И пока мы живы, мы всегда можем сделать выбор.
И немного об ответственности.
Свободная воля не является синонимом вседозволенности и анархии. Сделанный выбор подразумевает ответственность – полное принятие последствий. Лишает ли это нас свободы воли? Нет. Это не отрицает того факта, что единственное, что может отнять эту свободу – это смерть, как завершение процесса изменения и реконструкции нашей Сущности. Что тогда влияет на ответственность? Для начала стоит отличать юридическую ответственность от личной ответственности. Первый связан с правовыми последствиями нарушения норм и установленных законом ограничений. Второй предполагает личное принятие последствий вашего выбора. Во втором случае речь идет об ограничениях, которые мы налагаем на себя добровольно, ведь выбрать все невозможно. Это один из принципов экзистенциальной психотерапии: «чтобы жить, мы должны постоянно принимать решения, отказываться от многих возможностей в пользу одной». Вот тут-то и возникает экзистенциальная тревога – мы не знаем, правильный ли выбор был сделан. Это дает нам страх ответственности. Оглянитесь назад и ужаснитесь мысли, что все было неправильно и десятилетия жизни потрачены впустую. Вы вообще не можете сделать выбор, а еще лучше переложить ответственность за этот выбор на других людей. Так что, если появилось ощущение потраченной впустую жизни, можно винить в этом своих родственников – «Я потратил на тебя лучшие годы своей жизни!» На самом деле хорошо заменить ответственность виной. Ведь если ты несешь ответственность за последствия выбора, то ты всегда можешь сделать другой выбор, но винить будет некого, даже самого себя, потому что виновные будут наказаны. И наказание не может заключаться в возможности выбора чего-то другого. Помните разницу между юридической и личной ответственностью? Вот тут и возникает ответ на наш вопрос – что влияет на личную ответственность? Как ни странно, возможность изменить всё, сделав выбор в пользу чего-то другого. От вседозволенности это отличается тем, что сам выбор предполагает ограничения, т е ответственность уже заложена в выбор. Сартр говорил по этому поводу: «Человек не может не выбирать, даже не выбирая, он выбирает то, что удалено от выбора, ибо человек обречен быть свободным».
- Хотите связаться со мной?
