Мы жили в деревне с туалетом на улице или в сарае с коровами и свиньями. Отопление печное, вода в колодце. Баню топили по субботам. Да-да, дно мыли всего раз в неделю. В другие дни мы мылись в раковине посередине кухни, потому что в доме не было специального места для мытья, вроде ванной или душа. Более того, в одной воде могли мыться несколько человек. Насколько грязной была вода в бассейне, оценивали на глаз; если это все еще казалось нормальным, это означало, что кто-то другой мог помыться. Сначала все мыли лицо, руки, подмышки, а затем ноги. Домашнюю одежду, включая трусы, обычно меняли раз в неделю, а чистую одежду надевали после купания. Чаще меняли только школьные/рабочие рубашки, смотрели на воротник, если он уже черный значит пора его менять.
И периодически в деревню к кому-то приезжали родственники из города. Со своими, для нас деревенскими, причудами. Они меняли одежду почти каждый день, включая нижнее белье. Они попросили, чтобы в бане всегда было тепло – они почему-то каждый день ходили туда купаться. А сельчане смотрели на эти городские странности с непониманием:
«Они бесятся из-за жира, почему так много одежды, ее все равно что постирать!?»
«Ну ок, может я сильно потею в футболке/рубашке, но зачем так часто менять трусы!?»
«А чем моются в бане, это, наверное, вредно для кожи, неестественно так часто мыться».
«Нет, деревня живет естественно, а город полностью оккупирован, видимо, с этим ничего не поделаешь, вот и выдумывают все, лишь бы себя занять».
А в конце 80-х одежда стала лучше, не качеством, конечно, а количеством, свободой выбора. Многие дома в селе были газифицированы – теперь дома и бани можно было отапливать не вручную, а газом. Кто-то подвел воду в дом из центрального водопровода, кто-то пробурил колодец, кто-то закинул в колодец глубинный насос и также подал воду в дом и баню. В домах стали появляться ванны и душевые.
И вот незаметно селяне тоже стали чаще переодеваться, чаще мыться, а не только лицо, подмышки и ноги. И как-то я забыл, как обесценили горожан. И никто уже не говорит, что это неестественно, что мы здесь, в деревне, все сходим с ума. Когда появлялись возможности, их никто не отталкивал, наоборот, ими сразу пользовались.
И когда я сейчас сталкиваюсь с реакцией на тех, кто перенес регулярную пластическую операцию (нормально, а не когда без сочувствия не видать):
«Они помешаны на жире, им некуда девать деньги, поэтому они режутся».
«Ну ок, лицо, но зачем натягивать кожу выше колен, кому это нужно, кто туда вообще смотрит!?»
«Нет, стареть надо естественно, не нарушать естественный процесс, не претендовать на место Бога, исправляя себя».
сразу вспоминаю как селяне обесценили действия горожан. По понятным причинам – не было ни денег, ни возможностей, другая культурная среда, и мне просто хотелось как-то поддержать себя на фоне этих чуждых нам кристально чистых городских городов.
Как и прежде, девальвация сохраняет лидирующие позиции как защитный механизм психики. А если вас обесценивают, примите это с состраданием. Представьте себе, что этот человек ходит с субботы на субботу с грязной задницей, и когда он смотрит на вас, ему приходится как-то защищаться от тяжелых чувств в связи с этим, он должен как-то сохранять внутреннюю стабильность. Вот он и придирается к тебе, обесценивает тебя. И поверьте мне, когда у него будет возможность, он сделает то же, что и вы. И он совсем забудет, как обесценил вас.
- Хотите связаться со мной?
