На прошлой неделе мне пришлось принять трудное решение усыпить мою собаку. Это сложно само по себе и усугубляется тем фактом, что платные клиники играют на гуманизме и на самом деле имеют беззастенчивое желание зарабатывать деньги.
Начну с того, что теперь я знаю людей, которые усыпляют своих питомцев и никогда больше этого не делают, потому что очень тяжело принять решение, которое приведет к смерти даже собаки или кошки. Для людей это исключено из рамок «свободы от пыток», но подлежит уголовному наказанию по УК РФ.
Как сказал дрессировщик моей собаки: “Ну, конечно, мы могли бы потянуть больше, Света. Но где? Да какой в этом смысл? А потом собака выла бы от боли, типа Можно ее усыпить, но этот крик будет” звенит в твоих ушах еще долго, поверь мне».
Это он меня успокоил в своей обычной манере, спасибо ему большое, за полчаса снял с меня чувство вины, подбодрил и успокоил.
Итак, вводные данные: Стаф-терьер, четырнадцать лет. Пациент, конечно, был пожилым пациентом (как указано в форме согласия на эвтаназию). На момент смерти она не страдала от смертельной болезни, но страдала от хронических заболеваний, таких как цистит, загрязнения на зубах, значительная потеря веса и т д
Ей четырнадцать лет. Я безжалостно обращался с ней последние шесть месяцев, хотя и знаю, что в этом нет никакого смысла. Она жила, потому что сердце у нее было сильное, и пока оно билось, в клинике стали лечить ее и от всего остального. Здравый смысл – ноль.
Когда я попросил поспать, мне отказали, потому что старость не была причиной. «Ваш питомец все еще справится с этим», — сказали они мне, выкатывая здоровенный счет.
Организм Лели был напичкан антибиотиками. Они тянут. Мы делаем все возможное, пока в следующий раз не возникнет какая-нибудь боль. Мы пошли в клинику и ситуация повторилась. «Ваш питомец все еще может с этим справиться», – сообщил другой врач, когда законопроект был опубликован.
Я пытался подойти к этому со знакомыми ветеринарами, но и здесь на первый план выходит гуманизм. Негуманно давать ей спать, у нее еще столько сил.
Когда я понял, что в моей моче снова кровь, а это означало, что нам пора идти в клинику, чтобы получить счет, у меня воцарился оптимизм.. и гнев. Я лапнул знакомого ветеринара и объяснил, что говорю от имени человечества, но я также говорю и о здравом смысле. Я понимаю, что решения надо принимать сейчас и реализовывать, минимизируя разрывы между решениями и оставляя как можно больше…
Злая энергия пошла в правильном направлении, трудно было не услышать мой голос. Мне трудно сказать нет.
Через четыре часа, почти за ночь, мы зарегистрировались в клинике. Смотреть, как весело тянут животное, невыносимо, ехать еще противнее, потому что знаешь, куда мы идем и зачем – всех ждет конечная дорога, но в каком-то смысле это всегда удивительно. Мне было трудно взять на себя ответственность за это решение — покончить с собой.
Артур все еще хочет увидеть смерть Лелии. Я сдался. Теперь, когда вы морально готовы, почему бы не подтвердить это (так сказал врач: «Вы можете подтвердить, что собака мертва»). Я вообще в это верю, но дети…
Эвтаназия состоит из двух частей: анестезии и остановки сердца. Во время этой паузы у меня внутри была истерика: «Стой, теперь ты можешь остановиться и позволить ему тянуть». Нужно приложить какие-то огромные усилия, чтобы дождаться необратимых последствий, а не «остановить это и позволить этому идти вниз».
Почему его сразу не усыпили? Потому что век активных продаж довольно противен, когда эластичные купюры заворачивают в «гуманистические» фантики. Ничего не поделаешь, потому что врачи тоже защищены законом, а сегодня в законе есть строгие показания к смерти и мы держимся за каждый хвостик до последнего вздоха хозяина.
спрашиваешь ты, а на тебя смотрят укоризненно, типа «старость тому причина?» и уже стыдно и съеживаешься. Ведь вы любите своего питомца. Но в данном случае вашей любовью умело воспользовались…
- Хотите связаться со мной?
