Рекурсивное развитие: комплексная терапия для детей с аутизмом
Традиционные модели развития ребенка часто описывают интеллектуальное развитие как линейный или пошаговый процесс. Однако при работе с детьми с тяжелыми нарушениями интеллектуального и физического развития мы часто сталкиваемся с иным развитием, которое идет не только вперед, но и назад, к точкам пренебрежения или травмы. Эта регрессия не является регрессом или шагом назад, а скорее важнейшей закономерностью, которую я предлагаю назвать рекурсивным развитием.
Я заимствовал этот термин из других наук, таких как математика и физика, где рекурсия означает результат многократного применения процесса к самому себе. Распространенный на психоанализ, он описывает процесс, посредством которого разум возвращается к себе, к более ранним или фрагментированным областям опыта, чтобы восстановить и интегрировать их, но на новом уровне зрелости. Такая форма развития напоминает повторное прочтение той же книги после получения нового, качественного опыта, который меняет взгляд на книгу и фокус внимания.
От дифференциации стадий к пониманию процессов
На определенном этапе лечения, когда ребенок становится способным устанавливать отношения с другими людьми, начинают формироваться объектные отношения и появляется возможность перехода на следующую стадию, например, когда ребенок переходит от адгезивной идентификации к симбиотическим отношениям, и обычно можно обоснованно ожидать дальнейшего формирования диад, а затем и триад. В целом это правда. То есть, в этом смысле, сохраняются те стадии, к которым мы привыкли. Однако не все так просто, как кажется на первый взгляд. Если вернуться к метафоре книги, то если любитель психологии начнет читать сложную литературу, то он ничего не поймет, хотя книгу он может и прочитать, но даже не воспримет и не интегрирует общую суть книги, не говоря уже о конкретном смысле. Только посредством целенаправленного изучения и повторения он мог прочитать книгу по-другому. Примерно так выглядят дети, которые вышли из спектра аутизма и уверенно движутся к здоровой нормальности.
У каждого ребенка есть свои собственные травмированные части, и у каждого ребенка есть свой собственный опыт травм и взаимоотношений. А восстановление соматических зон происходит настолько непредсказуемо и неравномерно, что разум словно приобретает новые части тела, каждый раз возвращаясь к исходной точке. Он снова «читает», но в более зрелой форме. Таким образом, мы видим, что изображение «повторяется» несколько раз, а не откатывается назад. И на самом глубоком уровне мы не можем увидеть его ни в какой форме нормального развития.
Ум, достигнув минимума устойчивости, начинает возвращаться к точке, где формирование было прервано или не произошло. Эти «возвраты» не являются ошибками. Они являются проявлениями способности разума идентифицировать травматические области и повторно входить в них, уже обладая новой символикой, связностью и эмоциональной удержанием. Такой точкой возврата может быть не только история травмы, но и область, где возникают новые органы чувств, новые формы деятельности, все, что имеет в своей основе физиологический компонент. Это похоже на установку нового физического оборудования во всю систему транспортного средства, после чего центральную систему управления необходимо полностью перенастроить.
Физическая сущность потери: разум, лишенный тела
У детей с аутизмом, особенно младшего возраста, травма влияет не только на психическую сферу, но и начинается на физическом уровне. Это не метафора. Речь идет о глубоком телесном смещении, при котором нарушается фундаментальная возможность восприятия себя как физического существа со своими ритмами, границами, температурой, объемом и весом.
У детей тело полностью или частично находится вне диапазона восприятия. Другими словами, он не ощущается живым, непрерывным, защищенным и контролируемым. Эта утрата связана с различными объективными жизненными обстоятельствами: перинатальной травмой, сенсорной перегрузкой, интубацией, медицинскими вмешательствами, — все это мешает формированию базовой физической личности. Мы имеем дело не с «разумом в теле», а с телом, не заключенным в разум. Дети не «теряют» свои тела — у них просто никогда не будет возможности их почувствовать. В лучшем случае он существует просто как центр хаотического возбуждения; в худшем случае это напоминает молчаливую группу, не реагирующую на намерения. Это процесс формирования так называемой исчезающей телесной травмы. Хотя симптомы не всегда заметны внешне, при лечении они ощущаются крайне остро: хаотичные двигательные выбросы, бессонница, аллергия или гипоаллергия, пошатывание, нарушение ритма и терморегуляции. Если разум не может создать карту тела, то он не может создать и карту отношений, поскольку объекты не могут существовать без поддержки границ «я.
От материального к символическому
Именно через физические симптомы начинается рекурсивный путь возбуждения, распада институтов, повторяющихся моделей поведения — все это сигналы для разума вернуться к «забывчивости». Если мы вмешиваемся на этом этапе слишком резко (например, подавляя нежизнеспособные симптомы с помощью лекарств), мы прерываем важный процесс обработки. По мере того, как растет функция включения других и символическая способность ребенка, эти вознаграждения начинают реализовываться уже не через тело, а через игру, образы и слова. Травма повторяется до тех пор, пока она не будет переработана, усвоена, признана и затем интегрирована в личную историю.
Стремление к духовной интеграции
Рекурсивное развитие — это способ разума восстановить свою непрерывность, вернуться к тому месту, где он остановился. Это процесс укрепления себя посредством повторения жизни, но уже не в одиночку, а в поддерживающих отношениях с другими. Это не повторение, а углубление — с новыми уровнями памяти, понимания и контекста. Мы редко осознаем, насколько важен и тонок этот рекурсивный процесс. Это требует терпения, уважения к психологическим ритмам и способности аналитика не вмешиваться преждевременно, сохраняя стабильность в рабочем поле и в присутствии. Но именно здесь рождается истинная автономия и самостоятельность — не изоляция, а восстановление связи с забытыми телесными, чувственными и символическими переживаниями.
Рекурсия начинается с возвращения в тело
Как только в терапии появляется первая возможность закрепить чувство «Я есть» — через вес, прикосновение, тепло, тон или ритм, — разум, как будто получив «доступ к телу», начинает откатываться назад. Не регресс, а возврат к точке, где изначального тела не существовало. Там, где когда-то не было ощущения кожи, дыхания или границ, разум стремится воссоздать опыт, которого никогда не существовало. Это первый уровень рекурсивного развития — физический уровень. Возникают реакции возбуждения, сна и изменения температуры, как будто организм «вспомнил» себя, пережив кризис. Если на этом этапе мы прибегнем к чрезмерному вмешательству — анестезии, реанимации, изоляции — мы рискуем снова прервать уже начавшееся восстановление. И наоборот, если вы терпите, поддерживаете, размышляете, обеспечиваете ритм и мягкие границы, то неиспользованное переживается заново, и на его основе может развиться изначальная форма «я.
Я хочу рассмотреть свои мысли и наблюдения в свете имеющихся на сегодняшний день данных. Например, в своих работах Вильгельм Райх одним из первых заговорил о телесной фиксации психических конфликтов и о том, что он называл «мышечной броней». Эта броня формируется как хроническое мышечное напряжение, которое становится физическим проявлением подавленных эмоций и конфликтов. У детей с тяжелыми нарушениями развития часто не только сформирована броня, но и само тело еще не достигло того уровня, на котором броня может развиться, поскольку изначально расслабленная, спонтанная деятельность тела не ощущается в полной мере. Мы просто создали его с нуля. Но это вовсе не означает, что организм не реагирует на травматические переживания, не регистрирует их. Райх считал, что поток энергии в организме (жизненная сила, либидо или парасимпатическая функция) должен циркулировать свободно. Если этого не произойдет, произойдет зажим, остановка и фиксация. Дети были лишены элементарной физической поддержки и даже начальных циклов брони, необходимых для «сражения».
По моему мнению, рекурсивное развитие можно интерпретировать как попытку разума вернуться в эти области «нулевых ощущений», чтобы впервые ощутить спонтанность, ритм, возбуждение и торможение. Речь идет даже не о снятии брони, а о создании первого тела, способного вступить в контакт. Однако наши тела наполнены «переживаниями», и нам нужна помощь, чтобы их пережить.
Пэт Огден и ее коллеги разработали сенсомоторную психотерапию как способ исцеления травм через тело, особенно для пациентов с утраченной или неполноценной речевой функцией. Их модель предполагает замедление и отслеживание микродвижений тела, отделение сенсомоторного уровня от эмоций и создание новых сенсомоторных «реакций», которые разум может интегрировать.
Именно здесь моя философия получает мощную поддержку: разум возвращается к прерванным или незавершенным физическим состояниям и с помощью другого человека (терапевта) и новых ресурсов устанавливает ощущение того, что «я могу двигаться», «я могу находиться в своем теле», «я могу выдерживать волнение». Это почти буквальное описание рекурсии по всему телу. А повторение — дрожь, импульс, колебание — становится воротами к сути травмы и открывает новые способы борьбы с ней.
Я также неоднократно ссылался на работы Стивена Порджеса (поливагальная теория) и Аллана Шора (нейропсихология эмоционального развития), которые дали мне ключи к пониманию связи между физическими реакциями и эмоциональной регуляцией. Поливагальная теория предполагает еще одну важность физического обучения детей переключаться между симпатическими и парасимпатическими функциями. В противном случае разум находится в состоянии симпатического возбуждения, а это значит, что тело находится в состоянии хаоса, и никто не может успокоить этот хаос. Аллан Шор также показал, что раннее обусловливание телесного опыта происходит через тело по отношению к другим вещам — дыханию, взгляду, ритму, теплу. Именно в рамках этих ритмов формируются устойчивые карты, которые затем становятся основой для саморазвития. Если их не отпустить, у разума не будет карты, и ему придется вернуться к этим областям разрыва, чтобы воссоздать ее.
Таким образом, получая новые части карты тела, разум вынужден овладевать ими и каждый раз совершать новый сдвиг, меняя симптомы, методы лечения, области и все, что содержится в изменяющейся ситуации.
- Хотите связаться со мной?
