Фрейд впервые заговорил о бессознательном в своей книге «Толкование сновидений», опубликованной в 1899 году, и сформулировал первые темы. В этой работе Фрейд исследует сновидения с целью понять устройство психики и сталкивается лицом к лицу с тем, что познание одного возможно только через познание другого и наоборот. Фрейд определил сознательную систему восприятия, которая функционирует в реальности, но расходится во сне. Сознание отключается, а восприятие продолжает функционировать, получая сигналы уже не из внешней реальности, а изнутри, то есть из памяти. Итак, сон выглядит так: Еще одна сцена, где языковые идеи преобразуются в чувственные образы. Сны — это проекция внутреннего мира на восприятие, а остатки дневных впечатлений лежат на границе внешней и внутренней реальности. Сон – психотическое явление, свойственное всем людям. Еще Фрейд говорил, что пуповина сновидения — это место его рождения, некий предел, который невозможно понять или выразить (символизировать) словами. Позже Фрейд сказал: «Толкование сновидений — это величайший путь к пониманию бессознательного». За «Толкованием сновидений» последовали еще две работы: «Психопатология повседневной жизни» (1901) и «Отношения между остроумием и бессознательным» (1905). Во всех трёх работах Фрейд описывает проявления бессознательного в повседневной жизни человека, но в одной из его метапсихологических книг «Бессознательное» (1915) полнее сформулированы взгляды Фрейда, описывающие сознание как взаимосвязь трёх вещей. Системы – сознательное, предсознательное, бессознательное.
Говоря о метапсихологии, важно отойти от упрощенного понимания этого термина. Согласно словарю Лапланша-Понталиса, «метапсихология» понимается как «за пределами сознания» и как логика, которая распадается на сознание и бессознательное, в отличие от аристотелевского тождества разума и сознания разум. Все психоаналитические концепции можно рассматривать с трех разных точек зрения: экономической, актуальной и динамической. И сочинения Фрейда структурированы всеми тремя этими точками зрения.
Как и Фрейд, я хотел бы сказать следующее. «Психоанализ научил нас, что суть процесса вытеснения заключается не в устранении или уничтожении идей, воплощающих сознательные импульсы, а в том, чтобы помешать им стать сознательными». Представления, которым не разрешено стать сознательными, не могут быть уничтожены. Это, естественно, вызывает вопросы о дальнейшей судьбе и месте репрезентаций, сдерживаемых цензурой при попытке перехода границы от бессознательного к бессознательному. Сознательный. Бессознательное становится пристанищем задержанных цензурой выражений, где вытесненные идеи принимают статус бессознательного и начинают жить – вступая в ассоциативные связи, оказывая влияние, начиная проявляться в сновидениях, оплошностях, очитках и т д. Оплошности, симптомы, остроумие. Здесь стоит отметить, что цензура является следствием того, что субъект всегда является субъектом культуры и его требования требуют удовлетворения.
Бессознательное — это не что-то физиологически локализованное, а совершенно другое место в психике, другая сцена со своими совершенно другими законами работы. Бессознательное подобно ребусу или иероглифу, и чтобы понять его, мы должны сначала найти ключ. В бессознательном действуют принципы смещения и сгущения, и бессознательное говорит на языке первичного процесса посредством образных выражений – когда младенец чего-то желает, первичный процесс реализует принцип удовольствия и позволяет младенцу получить то, что ему позволяет чтобы вставить это. Однако через некоторое время наступает разочарование, и принцип реальности заставляет нас отложить удовлетворение, что приводит к появлению вторичного процесса (мышления) как побочного эффекта отложенного удовлетворения. В отличие от первичного процесса, при котором высвобождение импульса происходит иллюзорно, вторичный процесс открывает возможность отсрочки и последующего удовлетворения посредством сознательной мыслительной деятельности и по принципу реальности.
Но вернемся к репрессиям. По сути, подавление — это процесс разделения разума на сознательное и бессознательное. Все, что вытеснено, является бессознательным, но, по мнению Фрейда, бессознательное состоит не только из вытесненных вещей, «бессознательное имеет более широкий охват». И если в этой работе Фрейд говорит о вытесненном как части бессознательного, то в своей более поздней работе «Я и оно» Фрейд скажет: «Вытесненное для нас является бессознательным. Это пример».
К оправданию существования бессознательного можно подходить с разных точек зрения. С точки зрения сознания мы всегда сталкиваемся с прерывистостью психических действий, характерной как для больных, так и для здоровых людей. Неожиданная забывчивость, оговорки, обмолвки, неожиданные перемены в эмоциях (например, Панкаев, когда он оказался на месте лермонтовской дуэли, вызвавшей у него самое сильное переживание), приходят на ум опыт инородности некоторых мыслей, происхождение которых нам неизвестно и не может быть полностью присвоено, мы переживаем их как чужие себе (У Шребера «Как и в случае, между сном и бодрствованием ему пришла в голову чужая мысль: я хочу стать женщиной»). Однако ни одно из этих действий, создающих разрывы, не является случайным; напротив, каждое из них многократно обусловлено (происходит из чего-то, связано с чем-то и является частью цепи ассоциаций). А когда мы пытаемся восстановить связи ассоциативных связей, часто имеющих для нас бессознательный (бессознательный) характер, переживаемые с перерывами психические акты приобретают связность и смысл.
Продолжая рассуждения, сознание в каждый момент охватывает лишь малую часть содержания, а большая часть содержания находится в латентном состоянии, но оно может трансформироваться в сознательное состояние, и, конечно же, стоит сказать, что оно может быть превратился в состояние У каждого скрытого содержания есть свое место, и это место — бессознательное.
А допустив существование бессознательного, «если нам удастся успешно и правильно повлиять на ход сознательного процесса, в этом успехе мы получим неопровержимое доказательство того, что мы предположили». Иными словами, можно влиять на других посредством слов и изменить ход психических процессов, что хорошо отражается на клинической практике.
К бессознательному оправданию можно подойти и другими способами. По аналогии мы делаем вывод, что другие сознательны, но ситуация иная, когда дело касается бессознательной части. Мы видим в других то, чего можем не замечать в себе из-за сопротивления. Самосознание встречает препятствия (сопротивление), когда оно переживается как опасное и угрожающее разрушением. Но когда мы замечаем у других бессознательные проявления, которые они не осознают или не могут объяснить, мы часто не только замечаем их, но и успешно интерпретируем их и вносим эти проявления в общую психическую жизнь других. Правда, здесь есть некоторые узкие моменты. Подобные умозаключения, а не открытия бессознательного, представляют собой как будто несколько психических процессов настолько независимы друг от друга, что их можно связать с предположением о другом сознании, а не только об одном. Они не имеют никакого отношения друг к другу, и если продолжить наши рассуждения дальше, то мы наблюдаем весьма странные сознания, лишенные своих основных характеристик, так как те, кому они принадлежат, ничего о них не знают. Более того, некоторые бессознательные процессы обладают свойствами, которые противоречат всему, что мы знаем о свойствах сознания, поэтому нам ничего не остается, как отнести их к бессознательному.
Другой способ демонстрации бессознательного относится к кантовской концепции «вещей в себе». Согласно ему, невозможно понять вещи такими, какие они есть, невозможно понять их целиком и полностью, но понять их можно. Это часть субъективного восприятия человека, а значит, объект не может быть познан полностью. Поэтому, если мы возьмем духовную реальность как объект изучения сознания, было бы неосмотрительно полагать, что она представлена только сознанием и что она есть то, что она есть. Оно появляется в нашем сознании.
Фрейд начинает свое обсуждение бессознательной двусмысленности следующими словами: – Для ума характерно разделение процессов на сознательные и бессознательные. Но поскольку эти психические акты, которые мы можем назвать бессознательными, т е скрытое и вытесненное содержание, могут иметь совершенно разные и разные свойства, проявляться в разных формах, иметь разные нагрузки и воздействия, то бессознательное говорит нам о существовании чего-то духовного, но чтобы понять это, чтобы понять характер экстрасенса, нам нужно понять качество этого существования.
Бессознательное имеет много значений. Двусмысленность возникает из-за того, что когда мы говорим о бессознательном, каждый раз становится ясно, говорим ли мы о сущности, которая является домом для вытесненных идей, или же мы используем этот термин в описательном смысле, имея в виду скрытое содержание. Это отражается в том, что мы должны это сделать. Он принадлежит к предсознательному экземпляру и в настоящее время не находится в сознании, но к нему можно легко получить доступ и извлечь его. Сюда входит, например, то, что произошло за последние несколько дней. Если вы решите восстановить хронологию событий последних 48 часов, которые вы в данный момент не помните, вы без особого труда сможете сделать следующее: Обновите это скрытое ментальное содержимое. Обсуждая путаницу, вызванную использованием термина «бессознательное», Фрейд писал: «Мы также можем попытаться избежать путаницы, присваивая произвольные названия устоявшимся психическим системам, не проявляющим признаков сознания». Заглядывая в будущее, мы видим, что авторитеты будут лишены признаков сознания вторая тема.
В контексте обсуждения актуальных перспектив Фрейд пишет: «То, что мы слышим и то, что мы переживаем, даже если содержание одинаково, совершенно различно в зависимости от их психологической природы» мысленные записи в системе сознания и, хотя формально они имеют то же содержание, что и его вытесненные идеи, по существу они становятся для пациента новыми идеями. Однако его вытесненные идеи остались в бессознательном, поскольку работы по установлению связи с ними, преодолению сопротивления и переводу их в предсознание (сознание) не произошло. Таким образом, у пациента имеются две записи в двух местах психического аппарата, но они имеют лишь четкую идентичность.
Обсуждая, существуют ли бессознательные эмоции, Фрейд писал: Поэтому возможность бессознательных чувств, ощущений и эмоций представляется полностью исключенной. Это значит, что эмоции могут принадлежать только сознательной (предсознательной) системе. Эмоции и представления неразделимы, и в результате работы вытеснения эмоции и представления разделяются и следуют каждое своим путем. Идеи подавляются и возникают внутри бессознательной системы, а эмоции не возникают до тех пор, пока не установится связь с какой-либо идеей внутри предсознательной системы. Хотя бессознательных эмоций не существует, все еще существует случайное выражение «бессознательные эмоции», которое относится ко всей совокупности идей, связанных с какой-либо эмоцией.
Процесс вытеснения происходит на границе между бессознательным и сознательным (предсознательным), и с экономической точки зрения при переходе от предсознательной системы к бессознательной происходит лишение деятельности, связанной с сознательной системой от представлений такие представления получают активность от бессознательной системы или сохраняют существующую активность этой системы. Активная идея может попытаться вернуться в систему сознания, но здесь она встречает противогрузку в системе предсознания. Часть этой силы могла раньше быть энергией. Оно было взято из подавленных идей.
- Хотите связаться со мной?
