Мой клиент — 22-летний молодой человек, к которому обратилась его мать по поводу повторяющихся отключений и панического страха потерять сознание. Меня сразу поразило то, что во время первого сеанса женщина не позволила моему сыну ничего сказать, даже если он хотел что-то сказать. Она предупредила меня, что у моего сына очень плохие коммуникативные навыки и он необщительный, поэтому она не представляет, как я буду с ним разговаривать. По словам матери, мужчина прошел все виды обследований, включая сканирование мозга, МРТ головного мозга и УЗИ сосудов головного мозга. Врачи не выявили патологии и не подтвердили эпилепсию, но рекомендовали ему обратиться к психологу.
Моя мама хотела стать свидетелем нашей работы. Естественно, я ей отказал. Женщина была недовольна, но все равно покинула офис.
Некоторое время мы с Ярославом общались, чувствовали себя в безопасности, парень расслабился, и работа началась.
Первый обморок у Ярослава случился около пяти лет назад. Я попросил мужчину сосредоточиться и вспомнить, что он чувствовал в тот момент и какие симптомы сопровождали его состояние. Ярослав ответил, что хорошо помнит, как его начало тошнить, он почувствовал, как все его тело ослабело, губы онемели, не было воздуха, а в ушах послышался металлический скрежет. Тревога и беспомощность охватили меня. Он потерял сознание, и его не могли привести в чувство около 10 минут. Я спросил его, испытывал ли он это чувство раньше. Ярослав ответил: нет, не это. Тогда я решил выяснить, было ли какое-нибудь потрясение накануне первого приступа. На это Ярослав ответил, что его родители расстались три месяца назад.
Психолог: – Как вы отреагировали на это событие?
Ярослав: – Я был опустошен, но подавил все в сердце.
Психолог: – Скажите, как вы обычно выражаете свои эмоции в конфликтных ситуациях?
Ярослав: – Я всего не раскрываю, я держу это в себе.
Психолог: – При каких обстоятельствах произошел последующий обморок?
Ярослав рассказал, что после первого обморока мать начала водить его к врачу, он рассердился, но матери ничего не сказал. В кабинете специалиста она всегда говорила за Ярослава, прерывая его на полуслове. Никаких заболеваний не обнаружено. Ему прописали успокоительное и общеукрепляющие капельницы, но Ярослав не захотел их принимать. В тот момент, когда медсестра ввела ему иглу в вену, он начал неоднократно терять сознание. После этого я обратилась к специалисту в другом городе, но опять же ничего патологического не обнаружено. Затем начался предпризывной медицинский осмотр. И снова Ярослава сопровождала мать, которая не позволяла ему сделать самостоятельно ни шагу. Это еще больше разозлило его, но он промолчал. Медицинская комиссия не выявила противопоказаний. Оставалось только пойти к стоматологу. Врач начал осматривать мужчину и обнаружил зуб, нуждающийся в лечении. Мать отказалась покинуть офис. Ярослав снова подавил свои эмоции, и в тот момент, когда медсестра сделала ему укол, у него случился длительный обморок. После знакомства с отцом у него было несколько приступов обморока, но мать об этом не знала. Потом Ярослав поступил в армию, за время его службы нападений не было. По возвращении из армии его мать посоветовала сыну пройти дополнительные обследования. Ярослав наотрез отказался, но мать продолжала настаивать, и в его сердце появилось неприятное чувство тревоги. В этот момент женщина собиралась сделать укол своему больному младшему сыну. Увидев шприц в руке матери, земля Ярослава начала уходить из-под ног, ему стало не хватать воздуха, начался сильный звон в ушах, мужчина почувствовал панику и потерял сознание. Это были самые сильные ощущения из всех, что я когда-либо испытывал. Ярослав оставался без сознания около 17 минут. Мать вызвала скорую помощь. Ярослава доставили в больницу, где после анализов врачи посоветовали ему обратиться к психологу.
Поэтому приступ появился в тот момент, когда Ярослав подавил свое сильное чувство к матери. Это создало в его сознании сильный конфликт, поскольку обморок был единственным способом высвободить адреналин в данный момент, и он не мог сделать это по-другому, как сказала ему мать.
Я сказал Ярославу, что любое эмоциональное состояние человека можно выразить через образ (визуальный, аудиальный или кинестетический), и что, прорабатывая этот образ дальше внутренне, мы можем кратко перевести негативное эмоциональное состояние в нейтральное или позитивное объяснил, что можно изменить свое эмоциональное состояние.
Для дальнейшего исследования я рассказал парню, что Ярослав увидел шприц в руке матери, почувствовал наступление обморока, почувствовал тошноту и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Я предложил представить себя в последней, самой травмирующей ситуации, которую вы начали с, ему стало не хватать воздуха и начался сильный звон в ушах.
Ярослав: – Что ты чувствуешь сейчас? Что это за чувство? В какой части тела вы это чувствуете?
Ярослав (концентрируясь): – Это как тревога, жуткая тревога, я чувствую ее здесь (помещает руку чуть ниже солнечного сплетения).
Психолог: – Что это за состояние?
Ярослав (виски Ярослава покрылись потом, руки слегка задрожали): – Нет огню, нет внутренним взрывам!
Я попросил Ярослава найти это изображение пожара или взрыва и вырезать его с себя на стул напротив.
Ярослав (закатывая глаза): – Это вулкан. Он огромный, очень горячий и до самого кратера заполнен лавой. Частицы пепла летят из кратера и валит черный дым…
Психолог: – Что с тобой сделает этот вулкан?
Ярослав: – помогает избежать конфликтов
Психолог: Почему нам следует избегать конфликтов?
Ярослав: Я не могу ответить маме, не могу ее обидеть, чтобы не помнить, что я такой же, как и мой отец… Мне не нравится этот вулкан, он мне неприятен (тут я и вспомнил) еще две неотреагированные ситуации в жизни Ярослава, когда он сопровождал отца в СВО, а чуть позже моего брата эмоции тоже подавлялись в СВО).
Я попросил Ярослава сказать вулкану следующую фразу:
Психолог: – Скажите это этому вулкану. «Я не буду вас угнетать, я позволю вам выразить все эмоции, которые есть внутри вас». Так что же происходит с изображением вулкана?
Ярослав: – Он выплевывает пепел и лаву, почему-то началась буря… Небо потемнело… Черное… Рев металла… Грязь… Сильный дождь… Не бывает Не останавливаюсь.
Психолог: – Позвольте этой буре бушевать столько, сколько ей нужно. Посмотрим, что будет дальше?
Ярослав: – Вулкан все еще извергает пепел, по вулкану стекает густая красная лава, а дождь начинает прекращаться… Небо становится светлее.
Лицо Ярослава просветлело, руки расслабились, а дыхание начало выравниваться.
Ярослав (медленно): – Всё, дождь прекратился, вулкан исчез и как-то стал меньше… Небо прояснилось… Тишина… Дышать стало легче…
Психолог: – Что вы сейчас чувствуете? Положите руку на подложку живота.
Ярослав: – Какое-то облегчение, холодок пробежал по коже.
Психолог: – Представьте себя снова в той травмирующей ситуации, когда вы вот-вот упадете в обморок. Что вы чувствуете сейчас? Как реагирует ваше тело?
Ярослав: – Ничего, мне уже все равно.
Ярослав закрыл глаза и на мгновение пребывал в редком состоянии спокойствия.
После этого мы с Ярославом говорили о многом: о запрете проявлять эмоции, о накопившейся годами злости, обиде на маму. Мужчина был потрясен тем, сколько гнева было внутри его вулкана. Выражение негативных эмоций было запрещено, вызывая обмороки, если гнев становился слишком сильным. На следующем сеансе проводилась работа по приобретению ярких эмоций, отличных от агрессии, наряду с активным образом жизни.
В основе этой техники лежит бережное отношение к изображению – принятие и поддержка. И самое главное, остановить насилие. Перестать отрицать или подавлять это. Потому что в реальной жизни люди обычно поступают наоборот. Они наказывают себя так же, как когда-то это делали их родители, когда они были маленькими. И моя задача как профессионала – помочь моим клиентам приобрести опыт ухода за собой.
- Хотите связаться со мной?
